Память, что жива... | |
Орк Йон Тихий | |
EnTaD’у, MJV, Gnid’у, JAH’у и Ковчег был погружен в кромешную тьму. Лишь редкие проблески молний озаряли
великий город, спавший мертвым сном. Лишь в немногих домах горел свет,
да таверна как всегда была переполнена. На Арене никто не дрался – и неудивительно,
такого дождя давненько не видали в этих краях. Однако тот, кто, закутавшись
в плащ, быстро шел по темным улицам, изредка нервно оглядываясь по сторонам,
помнил катаклизмы и посерьезнее. Однако привыкнуть к такой погоде невозможно,
да и немолодые кости с возмущением отзывались о таких вот прогулках. Зябко
поежившись, неизвестный ускорил шаг. Пешеход остановился. Никто не смеет оспорить приказ дракона, да это
пожалуй что будет небольшим развлечением… Ладонь путника поднялась, предупреждая остальные вопросы. Он опустил
капюшон и медленно кивнул. И они разошлись, каждый по своим делам. Но если дракон уверенной поступью пошел вперед, держась середины улицы, то путник, напротив, не желал более быть обнаруженным. Он дождался, пока не исчезнет за стеной дождя плащ дракона, и вдоль стен стал пробираться дальше. Вдали показались городские ворота. Они, конечно же были заперты – в последнее время ряды драконов сильно поредели и охранять ворота по ночам было некому, так что Совет решил попросту поставить на ворота огромный засов, чтобы никто не смог проникнуть внутрь. Засов был достаточно тяжел для того, чтобы кто-нибудь из предателей среди бойцов-новичков не смог его отодвинуть, но вполне приемлим по весу для опытных бойцов, среди которых предателей быть не могло. Такова, по крайней мере, была официальная версия Совета. Путник знал, что никому бы и в голову не пришло пускать в город врагов… Да и не было особых врагов у Ковчега – откуда бы им взяться? Виной всему была невероятнейшая паранойя, которой, судя по всему, страдал кто-то из Совета. Прохожий подошел к вратам. В этот момент небо раскололось. Сразу три молнии с перерывом меньше
секунды распороли горизонт. Это был условленный знак. Путник тяжело вздохнул
и взялся за засов обеими руками, изо всех сил налег на него и с глухим
стоном вытащил его. Ворота приоткрылись, и в щель скользнула другая фигура
– явно выше и стройнее первой. Они вместе взяли засов и закрыли ворота.
Да, вдвоем, конечно проще, - мелькнула мысль в голове у первого странника.
Как всегда, проще. И он повернулся к прибывшему. Они крепко обнялись. Они не виделись слишком давно, чтобы спокойно перенести
встречу. Ну, на самом деле они, конечно, не были братьями по чисто физиологическим
причинам – первый был орком, а второй – эльфом, что несложно было понять
внимательному наблюдателю. Так, разговаривая и за беседой не замечая дождя, они подошли к небольшому, но красивому и аккуратному домику. Эльф пошарил рукой возле пояса и извлек набор отмычек. Подмигнув орку, он быстро подобрал нужную и открыл замок на двери… Хрустальный дракон Гнид лежал на своей кровати, на стуле неподалеку лежал тяжелый меч с гравировкой по всему лезвию. Этот меч был мечтой многих бойцов Арены, и на него не раз покушались – как при помощи кошелька, так и методами грубой силы. Однако ни разу и никому это не удалось – Гнид хранил свою драгоценность пуще глаза. Настоящий дракон, шутили хохмачи Арены, но Гнид не обращал на них внимания. За рукоять этого самого меча Гнид и ухватился, еще не успев открыть
глаза. Он не услышал ни звука, однако какое-то внутренне чувство заставило
его проснуться. В комнате был кто-то еще. А это не было дозволено никому. - Ну что, Гнид, может, все-таки включишь свет? – раздался из темноты насмешливый и до боли знакомый голос. Дракон машинально подчинился, сам удивляясь этой покладистости, и зажег одну и свеч. Обернувшись, он увидел самую невероятную из всех картин, что он наблюдал в своей жизни. За обеденным столом сидел высокий эльф с подернутыми сединой висками и уплетал его, Гнида, завтрак! Лицо этого эльфа было настолько знакомым дракону, что он чуть было не… - Ну вот только не надо криков, ладно, мы тоже очень рады тебя видеть! - Ну, как твои дела? – поинтересовался орк. – Давненько не виделись! … В таверне гудели голоса полуночников-забулдыг. Среди них особенно хорошо было слышно голос гнома Банни, вечного пьяницы и любителя потравить байки о старых добрых временах. Вот и сейчас, выпив неизвестно какой по счету бочонок эля, он прислонился к стене, смачно рыгнул, выставил на всеобщее обозрение свое пивное брюхо, которое по объему и толщине могло сравнится лишь с шириной его плеч, и принялся уговаривать посетителей выслушать очередную историю о его, Банни, давно прошедшей юности. Однако его попытки увенчались грандиознейшим провалом за всю историю
этого славного гнома. В таверну стремительно вошел всем известный до боли
в третьей пятке хрустальный дракон Гнид, зыркнул по сторонам и грозно
вопросил: Хмель мигом улетучился из головы несчастного подгорного жителя. Уж лучше
всю жизнь провести без пива, чем попасть Гниду в немилость. Банни с тяжелым вздохом поднялся со скамьи и вышел вслед за драконом.
На улице шел страшнейший дождь, тьма не давала разглядеть ничего дальше
собственного носа. Наверное, именно поэтому злосчастный гном буквально
врезался в двух подозрительных прохожих, закутанных в черные плащи по
самые макушки. Не до конца выветрившийся хмель упорно тянул Банни за язык, заставляя
сгрубить в ответ, но какая-та протрезвевшая частичка его мозга вдруг заявила,
что сей голос должен быть знаком гному. Немного подумав, он вспомнил только
одного эльфа, у которого был такой странный голос – не звонкий, как у
всех эльфов, а чуть глуховатый, носивший на себе несмываемый отпечаток
многих исполненных песен и столь же многочисленных пьянок. Только один
эльф осмелился бы грубить гному, и только один называл его «гноме»… Эльф и его спутник скинули капюшоны. Гном тут же узнал их, несмотря
на тьму и дождь, несмотря на то, что они очень сильно постарели со времени
их последней встречи. Спокойный сон усталого гнома очень грубо прервали. Кто-то постучал в хлипкую деревянную дверь с такой силой, что она попросту слетела с петель. На пороге сарайки стояли две темные фигуры, одна низкая, другая довольно высокая, а позади маячили еще два незнакомца. Луп Гароу спросонья схватил первое, что попалось под руку (а это была его знаменитая чернильница вместимостью 5 литров), и швырнул в незнакомцев. Высокий странник со страшной скоростью выхватил из-под плаща длинный тонкий меч, светившийся в темноте легким зеленоватым светом, и в воздухе разбил чернильницу. К счастью, гном умудрился исписать все пять литров превосходнейших чернил за предыдущий вечер, и никто не пострадал. Зато сколько было смеху, когда пришлые сняли капюшоны и Луп Гароу, хлопая глазами, орал на них, используя такие цветистые выражения, что даже у Гнида не возникало желания заткнуть его. - Ну все, - сказал орк и поправил сползшие от смеха очки. – Пора идти, скоро кое-кто прибудет. Заодно еще наших возьмем. Той ночью они подняли с постели Слезу, вытащили с патруля Ленту, Массу, Бригантаггиора, Диша, Пипидроника и многих других. Зашли в библиотеку, располагавшуюся в подвале какого-то старого дома и вытащили из теплой постели Трикстера, пиратствующего библиотекаря. Он никогда не простил бы им, если б они не взяли его с собой. К тому времени, как они опять подошли к воротам, это была уже целая компания, но такая, к которой никто не смог бы придраться. Драконы почтительно обходили их стороной. Дождь прекратился. Подойдя к вратам, Гнид легко открыл засов. Ворота
не скрипнули, зато с той сторону раздалось ворчание: Ворота раскрыли пошире, и в ворота прошла более чем странная компания – борода гнома, ее обладатель, два эльфа, орк и человек. Орк-очкарик повернулся к остальным. - Надеюсь, все узнали гостей? Джа, Дагнир Тем, Вульф, Арх и Гиперион.
Не могли же мы про них забыть… В этот момент первый лучик солнца коснулся врат. Они открылись, и все
увидели двух стоявших за ними эльфов – высокого, могучего седовласого
воина и хрупкую девушку, от которой лучами шла доброта и сила… Через час на холме, на самой окраине города, где еще даже не начинали
возводиться здания Ковчега, они устроили настоящий праздник. Песни, стихи,
баллады, даже пара шутливых драк за прекрасных дам, тосты и веселье –
они радовались встрече, словно дети, вырвавшиеся за ограду скуки и серости.
Недолго продолжалась встреча – каких-то полтора часа просидели они на
холме. Ковчег начал просыпаться, и они разошлись. Кто к городским воротам,
кто в таверну, кто домой. Только орк-очкарик остался сидеть на холме.
Он думал о том, что как бы не замучила жизнь его друзей, как бы не устали
они и как бы далеко от дома не были – они все равно скучают друг по другу.
Скучают по тем временам, когда все они были вместе и вместе мечтали о
прекрасном будущем Арены. Будущем, которому, судя по всему, так и не суждено
воплотиться… |
|
Создано
для всех дизайн: как God на душу положит © общий Можете жаловаться |
Вернуться к Прозе |
|
Библиотекари: Trikster и veschiy_oleg |
|